В сгоревших книгах много легенд и баек, порой таких, что хочется в них попасть, не верь, когда голодное "не бывает" над головой твоей раскрывает пасть. Я знаю, учат - сказки - всего лишь сказки, а чудеса - лишь ленточки изо рта. Порой сюжет и вправду смешон, затаскан, но всё равно их хочется прочитать. Сейчас, когда взросление атакует, мол, в мире нету места твоим мечтам,
я расскажу, мой мальчик, одну такую,
что ты и сам окажешься
где-то там.
***
Жила девчушка, кажется, звали Кимми, светла, как степь, как утренняя пыльца, ей по закону дали такое имя - по воле умирающего отца. Фрейлины, двор и множество странных сУет, корона, власть - а нужно ли ей? Едва. В свои покоях ночью она танцует, смеётся, верит, радуется - жива! Жива, как ветер, тянущий небом тучи, как зов волков под полной луной вверху, как первый лучик, робкий, несмелый лучик, за разом раз сверкающий на меху, смешна, как слово, сказанное дриадой и горяча, как зовы других миров. И эта власть, придворные - ей не надо, в шестнадцать лет всем нужно одно - любовь. Но кто поймёт? Ведь "это ваш долг" - и всё тут, она сбежит - и я бы сбежал, о да, я даже вижу то, как она несётся, а ветер вслед бежит по её следам. Лукавый мир качает в незримой люльке, куда бежать - ведь это со всех сторон, гулякам - да, любовь, перегоны, гульки, принцессам же - придворные, власть и трон. Но только что-то жарит и тянет снова, поймав тебя в сверкающее лассо, "ты убежишь, ты скажешь всего лишь слово и оно станет тысячей голосов." Любовь - когда какой-то могучий кто-то уверит в том, что в мире ты не одна...
...Шумы лесов и запахи старых гротов, прекрасный вид из замкового окна, огни таверн и гвалт городов портовых, прогулки в лабиринтах из камыша - всё это значит то что теперь готова - и мир в руках - горящий всецветьем шар. И Кимми реет в счастья лихой упряжке, да, молода - всё, видимо, впереди, она кричит - мол, скоро узнает каждый о том, что зреет светом в её груди. По венам - ток. По миру - как в колыбели, а мир, как мать, качает туда-сюда. Мне говорили - милая, повзрослеешь, но я ещё безумна и молода, ведь каждый миг прочувствован, прожит, вобран, отложен в недалёкие закрома. Любовь порой похожа на крюк под рёбра - несёт вперёд, не спрашивая, сама, а ты, смотри, послушная и не ропщешь и не боишься правды в конце пути. Пока не встретишь - это не важно, в общем - ведь тот, кто ищет - сможет всегда найти.
Вот только годы - прыткие - не поспеешь, пускают свет под скуки шипастый пресс, взлетают выше самой высокой реи, летя быстрее самых шальных принцесс. Твой мир тебе - тюремщик и надзиратель. Не хорошо. Не плохо. Совсем никак. Под дых ударит то, что простому "хватит" не хватит сил развеять внезапный мрак. И Кимми знает - лучше совсем без плача, ведь всё и так ужасно - не говори. Она летит... - хотя и совсем иначе - как мотылёк на первый пожар зари. И эти мысли - мол, не найдётся милый, ни здесь ни даже где-то в других мирах. Вот, ты проснёшься - зал, а вокруг фрейлины за сотней масок прячут твой главный страх. Под кожей скрипнет "я говорил" невинно, мол, не найдёшь ты радости на пути... И что-то, рухнув, стащит во мглу лавиной любой огонь, набравшийся сил светить.
Закат темнеет и опадает пеплом, а Кимми движет... "Сколько ещё брести? Когда во тьме откроются двери Пекла, когда в себя затащит бессменный Стикс?" Её вперёд толкает чуждая сила, и где-то там, за разумом говорит про то, что всё, что раньше внутри светило утопит в Лете бог полумглы Аид. Беги в миры, где нету ни зла, ни страха, где мир - как брат, всегда подаёт плечо и даже в миг, когда ты уже на плахе, тебя туда, в рассветный пожар влечёт. И говорит, что ты не забыта всеми и поучает, словно ребёнка - мать: Любви всегда есть место, и важно время, а до поры, хоть лопни, не отыскать. И снова бег с мечтами о мире новом, глаза блестят, как камни на берегу. А чудесам порою хватает слова... И даже меньше - веры, что "я смогу".
И чуждый мир поймает в свои ладони милаху-Ким, играющую в листве...
Тесьма дорог, свиваясь в узор драконий, ведёт её в горящий огнём рассвет.
***
Такая сказка - нравится, парень? Правда? Смотри, она, быть может, не так проста - ведь чудеса случаются где-то рядом, для всех может пепел страниц листать, расти большой, де думай о зле и бедах, взрослей, не бойся, это - не приговор. И помни всё, о чём я тебе поведал, ведь чудеса случаются до сих пор. На сто страниц и тысячу глупых сказок, за чью реальность ты и гроша не дашь, есть те, в какие сердцем поверишь сразу - ведь "чуждым миром", знаешь, мог быть и наш.
А сказки, знаешь, были всегда такими - сквозь мир тянулись, словно чудная нить.
Идя по парку, встретит мальчишка Кимми...
И поцелует, что уж греха таить?
я расскажу, мой мальчик, одну такую,
что ты и сам окажешься
где-то там.
***
Жила девчушка, кажется, звали Кимми, светла, как степь, как утренняя пыльца, ей по закону дали такое имя - по воле умирающего отца. Фрейлины, двор и множество странных сУет, корона, власть - а нужно ли ей? Едва. В свои покоях ночью она танцует, смеётся, верит, радуется - жива! Жива, как ветер, тянущий небом тучи, как зов волков под полной луной вверху, как первый лучик, робкий, несмелый лучик, за разом раз сверкающий на меху, смешна, как слово, сказанное дриадой и горяча, как зовы других миров. И эта власть, придворные - ей не надо, в шестнадцать лет всем нужно одно - любовь. Но кто поймёт? Ведь "это ваш долг" - и всё тут, она сбежит - и я бы сбежал, о да, я даже вижу то, как она несётся, а ветер вслед бежит по её следам. Лукавый мир качает в незримой люльке, куда бежать - ведь это со всех сторон, гулякам - да, любовь, перегоны, гульки, принцессам же - придворные, власть и трон. Но только что-то жарит и тянет снова, поймав тебя в сверкающее лассо, "ты убежишь, ты скажешь всего лишь слово и оно станет тысячей голосов." Любовь - когда какой-то могучий кто-то уверит в том, что в мире ты не одна...
...Шумы лесов и запахи старых гротов, прекрасный вид из замкового окна, огни таверн и гвалт городов портовых, прогулки в лабиринтах из камыша - всё это значит то что теперь готова - и мир в руках - горящий всецветьем шар. И Кимми реет в счастья лихой упряжке, да, молода - всё, видимо, впереди, она кричит - мол, скоро узнает каждый о том, что зреет светом в её груди. По венам - ток. По миру - как в колыбели, а мир, как мать, качает туда-сюда. Мне говорили - милая, повзрослеешь, но я ещё безумна и молода, ведь каждый миг прочувствован, прожит, вобран, отложен в недалёкие закрома. Любовь порой похожа на крюк под рёбра - несёт вперёд, не спрашивая, сама, а ты, смотри, послушная и не ропщешь и не боишься правды в конце пути. Пока не встретишь - это не важно, в общем - ведь тот, кто ищет - сможет всегда найти.
Вот только годы - прыткие - не поспеешь, пускают свет под скуки шипастый пресс, взлетают выше самой высокой реи, летя быстрее самых шальных принцесс. Твой мир тебе - тюремщик и надзиратель. Не хорошо. Не плохо. Совсем никак. Под дых ударит то, что простому "хватит" не хватит сил развеять внезапный мрак. И Кимми знает - лучше совсем без плача, ведь всё и так ужасно - не говори. Она летит... - хотя и совсем иначе - как мотылёк на первый пожар зари. И эти мысли - мол, не найдётся милый, ни здесь ни даже где-то в других мирах. Вот, ты проснёшься - зал, а вокруг фрейлины за сотней масок прячут твой главный страх. Под кожей скрипнет "я говорил" невинно, мол, не найдёшь ты радости на пути... И что-то, рухнув, стащит во мглу лавиной любой огонь, набравшийся сил светить.
Закат темнеет и опадает пеплом, а Кимми движет... "Сколько ещё брести? Когда во тьме откроются двери Пекла, когда в себя затащит бессменный Стикс?" Её вперёд толкает чуждая сила, и где-то там, за разумом говорит про то, что всё, что раньше внутри светило утопит в Лете бог полумглы Аид. Беги в миры, где нету ни зла, ни страха, где мир - как брат, всегда подаёт плечо и даже в миг, когда ты уже на плахе, тебя туда, в рассветный пожар влечёт. И говорит, что ты не забыта всеми и поучает, словно ребёнка - мать: Любви всегда есть место, и важно время, а до поры, хоть лопни, не отыскать. И снова бег с мечтами о мире новом, глаза блестят, как камни на берегу. А чудесам порою хватает слова... И даже меньше - веры, что "я смогу".
И чуждый мир поймает в свои ладони милаху-Ким, играющую в листве...
Тесьма дорог, свиваясь в узор драконий, ведёт её в горящий огнём рассвет.
***
Такая сказка - нравится, парень? Правда? Смотри, она, быть может, не так проста - ведь чудеса случаются где-то рядом, для всех может пепел страниц листать, расти большой, де думай о зле и бедах, взрослей, не бойся, это - не приговор. И помни всё, о чём я тебе поведал, ведь чудеса случаются до сих пор. На сто страниц и тысячу глупых сказок, за чью реальность ты и гроша не дашь, есть те, в какие сердцем поверишь сразу - ведь "чуждым миром", знаешь, мог быть и наш.
А сказки, знаешь, были всегда такими - сквозь мир тянулись, словно чудная нить.
Идя по парку, встретит мальчишка Кимми...
И поцелует, что уж греха таить?